Виктор Суворов - Выбор [Новое издание, дополненное и переработанное]
Можно задать еще миллион вопросов и получить миллион ответов. Ширманов вопросы задает. На ноги поднята вся агентура. Собрано много-много всего, но с мертвой точки дело столкнуть не удается. Для покушения, для того чтобы сделать успешным единственный выстрел с огромного расстояния, нужно знать точное время и место, где она появится. Нужно знать ее план.
А как?
6Подбросило Ширманова над кроватью. Мы видим кусочки разрозненные. А надо видеть в целом… Три кусочка информации в один слились.
Во-первых, она любит переодевания.
Во-вторых, под контроль Ширманов взял множество смежных объектов, но надо найти и взять под контроль еще один объект — ателье, одно из лучших на острове или просто самое лучшее, в котором заказывает свои наряды богатая, весьма богатая женщина.
В-третьих, ее планы не известны, но известен план ее любимого отеля. В «Сон Виде» — балы, конференции, карнавалы.
Карнавал! Вот он! Карнавал! 13 апреля! Начало в семь вечера!
Только Ширмановы ребята уснули — подъем, глиняные головы!
— Срочно раздобыть сведения о пяти самых лучших ателье города!
— Есть!
— Разнюхать все о карнавальных костюмах, заказанных недавно: кто заказал, что и кому.
— Есть!
— И последнее… Шифровку в Москву. Запросить в кремлевском ателье, какой костюм для нее шили на выпускной маскарад, и все размеры…
7Карнавал для женщины — это не просто переодевание. Карнавал — это возможность побывать в мечте. Потому у женщин с устойчивым вкусом столь же устойчивая тяга на маскарад наряжаться в костюмы, разные по цвету и форме, но одинаковые по замыслу. Эти сведения — из элементарной психологии.
Доложили Ширманову, сколько женских маскарадных костюмов заказано в лучших ателье славного города Пальма, доложили, кем заказаны костюмы.
Неясность только с одним роскошным нарядом. Это костюм шамаханской царицы. Кем заказан, неизвестно. Судя по размеру, наряжена в него будет небольшая, тонкая, стройная женщина. Размеры — вот они, на бумажке.
Ширманов взял листок, отошел к окну, сверил с ответной шифровкой из Москвы… И просиял.
Совсем недавно для выпускного бала на объекте Москва-600 Жар-птица заказала себе костюм шамаханской царицы. И размер тот же самый.
ГЛАВА 39
На скалистом утесе — старинный замок. С него-то «Сон Вида» и начиналась — пристроили к замку корпуса роскошные, сады развернули-разостлали. А вокруг — долина миллиардеров. Подковой вокруг — дикие горы. Сюда кого ни попадя не пускают. На то охрана выставлена в ущелье у моста, у единственного прохода в долину. А помимо того, тут полицейские посты на каждой сотне метров. Тут патрули с собаками рыщут: это пусть всякие там миллионеры трепещут от страха, а люди действительно богатые, люди с миллиардами, должны жить спокойно. Заслужили. Они за безопасность платят. Потому их охраняют. Бдительно. Потому чужаков тут стреляют без предупреждения. На убой! Потому своры ротвейлеров тут спускают вдогонку любому непрошеному. На разрыв!
В зеленой долине — белые дворцы. У дворцов — голубые бассейны. Вся долина — лимонные сады и пальмовые рощи. Сквозь заросли цветов бегут с гор гремящие чистые ручьи. У самого моря блестят-переливаются соляные болота в камышовых чащах. Оттуда снизу — песий лай и крики погони. Кого-то охрана застукала и не угомонится, пока нарушителю голову не прострелит. Псы не утихнут, пока нарушителя не раздерут в клочья.
Далеко вокруг горы с замком и отелем, вокруг миллиардерской долины, — мрачные гребни полуголого хребта. Хребет изогнуло почти полным кольцом. Там, где круг далеких гор разорван, сверкает море. У моря — город. Его отсюда видно как с самолета. И широкий залив — на сверкающем зеркале ленивым морским зверем лежит британский линкор со свитой. Это, понятно, сам «Нельсон». И шесть эскадренных миноносцев его сопровождают. У «Нельсона» совершенно необычный силуэт. Прямой нос. Борт низкий. Но это иллюзия. Борт кажется низким потому, что корпус линкора — исполинской длины. И столь же исполинской ширины. От носа почти до самой середины корпуса верхняя палуба голая, как на авианосце. И только почти у центра — первая орудийная башня главного калибра весом в полторы тысячи тонн с тремя чудовищными пушками. За нею и чуть выше — вторая такая же орудийная башня. Далее — третья. Весь главный калибр — впереди. Надстройки, мачты, труба, орудийные башни универсального калибра, шлюпки, баркасы, зенитные батареи — все это смещено к корме. С чем такой силуэт спутаешь? В мире есть еще только один корабль с таким точно силуэтом — британский линкор «Родней», одной с «Нельсоном» серии. Но каждый, кто интересуется, знает, что в данный момент «Родней» в Сингапуре. Так что «Нельсона» не с кем путать.
2Лето 1939 года на исходе. В мире спокойно. По столицам, по военно-морским базам и гарнизонам, по военным аэродромам и арсеналам, по дипломатическим миссиям и шпионским резидентурам обычная суета.
А вдали от суеты, на вершине скалы на тенистой террасе «Сон Виды» — великолепный маскарад. Все в сборе. Не хватает только одного очень важного гостя. Понятно, все наряжены в костюмы — не узнать. Но ее узнают. По почерку. Уж если появится…
Вот она! Ее видно издалека. С террасы «Сон Виды». Далеко в ущелье у моста из-за полицейского кордона появляются нарядные всадники. Два обнаженных до пояса мускулистых фиолетовых арапа сдерживают на серебряных цепях готового взвиться на дыбы вороного жеребца.
Должен отметить, что породистый арап — черный с синим отливом. А тут не то что черных нашли, но синих с фиолетовыми разводами.
В расшитом золотом седле — повелительница-персиянка: из-под шелковой, перевитой жемчужными нитями чалмы, сквозь прозрачную вуаль — капризный прищур. За нею — кавалькада сияющей свиты…
3Макар развернул оптику. Помимо прицела и мощных биноклей, в группе — немецкий зенитный оптический дальномер.
— В ущелье ее не достанем. Пусть едет себе через долину и поднимается на скалу к отелю, мы возьмем ее прямо у входа на террасу.
— Понял.
— Дальность?
— Три четыреста десять.
Группа ликвидации — меж двух огромных камней, на скальном карнизе. Вокруг долины — скалы. Кто догадается, что с такого расстояния достать можно?
— Цель: женщина в чалме на вороном коне.
— Цель вижу. Вас понял.
— Теперь смотри сюда.
Положил Ширманов перед Макаром фотографию большую. Аж сердце Макару сжало. Это та, что во снах Макара тревожит.
— Ее же убили однажды!
— Нет, Макар. Ее однажды проверяли. Ей контрольный расстрел устроили. А вот теперь ее действительно убить надо. Готов?
— Готов, — не дрогнув лицом, Макар отвечает.
— Гордись, Макар: товарищ Сталин тебя персонально на такое дело поставил. Не знаешь, почему на тебя сталинский выбор пал?
— Не знаю. — Голос срывается.
— Я тебе расскажу. Этой девочке контрольный расстрел устроили. Как у нас принято, контрольный расстрел на пленку сняли. Дядя Вася снимал. Потом ты товарищу Сталину пленку крутил. Товарищ Сталин обратил внимание на неравнодушие твое. После того, Макар, ты во сне ее звал. И не раз. Записи криков твоих в папочки подшиты. И, оставаясь один, ты фильм про нее сам для себя крутил. Двести сорок один раз. Тогда решено было тебе ее издалека показать, на спецучастке. Ты ее узнал. Трепыхнулся. Но не поверил, что это она. Думал, что просто похожая. Так дело, Макар, было?
— Так. — Макар хрипит.
— А теперь выбор тебе: сам ее убьешь одним выстрелом или мне почетную работу уступишь?
Всхлипнул Макар. А Ширманов весел:
— Правило старое: плавно жми, не дыши, ровно мушку держи. Затаи дыхание и плавненько… Готов? Готов, спрашиваю? Огонь!
4Ревет буря над Москвой, гнет голые деревья, хлещет ветвями по стенам и окнам. Холодно в Москве. Противно. А у Сталина в кремлевской квартире тепло и тихо. Спит Москва. Сталин не спит. По углам кабинета мрак. Но теплый мрак. Добрый. Приветливый. На столе рабочем — лампа зеленая, и на маленьком столике журнальном — тоже лампа зеленая: два островка зеленого света в приветливом мраке. И ужин на двоих. По-холостяцки. Бутылка вина с этикеткой домашней, самодельной. Название — одно слово химическим карандашом, грузинским узором. Шашлыки огненные.
Разговор — лесным ручейком по камешкам.
— Вам еще налить, товарищ Холованов?
— Нет. Спасибо, товарищ Сталин. Хватит на сегодня.
— Тогда к делу. Вы мне обещали рассказать что-то интересное про Жар-птицу, что-то такое, чего я пока еще не знаю.
Выдохнул Холованов шумно. Шум сдержать пытался. Не вышло.
— Сегодня приговор будет приведен в исполнение. Она будет убита, — посмотрел на часы, — через семь минут.
